над моей головой телевизор. если поднять взгляд вверх и немного налево - еще один. на экране вперед бежит дорога, то асфальт, то грунтовка. иногда падают звезды.
сижу на ступеньке, вытянув вперед ноги. серые кеды и серые полосатые гетры. держу в руке кружку пива. если не смотрю вверх, вижу только ноги, или свои, или чужие. чужих много. всё больше в синих и серых джинсах. если оглянуться назад, увидишь ножки стола и ноги сидящих за столом.
суббота. вечер. питерская dada. или питерский dada. вообще, если «клуб», то род мужской. но женский прикольней. концерт mooncake. по залу ходит уля с фотоаппаратом и хочет сделать охеренный кадр (сделает). народу в два раза больше, чем за день до этого - вчера с трудом, но можно было найти место у бара, сегодня - нет. реально встать у сцены, и не проблема была бы пробиться. можно встать позади толпы и смотреть поверх голов. но я не должна видеть выступающих: если посмотрю на них, захочется поговорить. а сегодня я не разговариваю. только слушаю музыку.
за год я не научилась отличать в инструментальном посте одну композицию от других. то есть да, одну группу от другой - это вполне. но когда заканчивают играть один трек и начинают новый - во-первых, мне сложно сосредоточиться на этом моменте. во-вторых: а на хера? последний альбом, zaris. мункейк записывали пять лет. но я бы пошла на их выступление, даже если они гоняли по кругу одну и ту же мелодию.
если не смотреть на сцену, есть телеэкран. разнообразные дороги. дороги к чёрту, остаётся опустить глаза в кружку тёмного «козла». на дно, которого не видно.
не знаю, о дорогах ли музыка мункейк - трассах, шоссейниках, рельсах, перегонах, тропинках. раз они выбрали такой видеоряд для концертов, то запросто. мне кажется, что она о звёздах. впрочем, дело, вероятно, в том, что звёзды я люблю больше дорог.
интересно, что чувствуют два чувака, стоящие у сцены - один в самом центре, защищён толпой так, что ног его не разглядеть. у него светлые волосы и здоровенные наушники на шее. его зачётно колбасит - причём, двигается только голова. сенхи (если это сенхи - мне не очень хорошо видно со ступеньки) нимало ему не мешают. чувак наделён талантом колбаситься, не потея - редкое и нужное в условиях клуба умение, я его так и не приобрела.
второго парня получается рассмотреть лучше. его кореш только что чокнулся со мной своей кружкой пива. они стоят рядом с левым краем сцены before. у парня сумка через плечо трепаного свитера, почему-то он похож на хоббита-хипстера. ему явно неудобно стоять, потому что он переминается с ноги на ногу (ноги видно хорошо). его вштырило по полной: в такт барабанам качается и голова, и большая спина, и даже с ноги на ногу он переступает вполне ритмично. назад не оглядывается, но стоит вполоборота к моей ступеньке, и я смотрю на его счастливую одухотворённую мордаху.
если пялиться только на них двоих, затекает шея, значит, нужно повернуться в другую сторону. здесь танцуют двое, тесно прижавшись друг к другу. слишком тесно. и у него, и у неё джинсы одного цвета - сине-серые. хотя, может быть, дело в освещении. наверно, моя синяя клетчатая рубашка, купленная за час до этого в нью-йоркере, тоже так себе серая. у парочки всё хорошо, им побоку, что они не попадают в такт гитарам и барабанной установке. не думала, что под пост можно хотеть любить друг друга, но почему бы и нет?
когда мункейки заканчивают играть и просят зрителей отпустить их на поезд, остаюсь сидеть на ступеньке. ещё минут пять. пока все ноги не пройдут. хочу поднять глаза выше - свет уже включили, у обладателей ног появились лица, светлые романтичные морды.
на соседней сцене выступали, наверно, какие-то панки. потому что из дверей выходят панки. они добираются до выхода из двора, открывают железные ворота, а потом один из них падает на асфальт. сперва думаю, что сам, но потом из-за ворот слышно: ты обнимался с моей женой! как ты мог обниматься с моей женой? ("ты трахалась с молочником!"). девушек среди них нет. жена или ушла раньше, или обнимались когда-то давно, не сегодня.

через двадцать четыре часа мне будут рассказывать о... да похрен о чём, просто рассказывать. а не смогу понять, зачем? ровно два часа в клубе все существа прекрасно обходились без слов.
а мы всё не можем.