Думаю воспользоваться напоследок своей старой поликлиникой и записаться к эндокринологу. Я плохо разбираюсь в медицине, но все советуют сходить именно к этому врачу, когда нарушен эмоциональный фон и всё время грустно бе особой причины. А у меня именно так.
Кажется мне, что я почему-то завязла в том, от чего давно пора освободиться, выбраться из скорлупы и стряхнуть её с себя. В мыслях почему-то я всё время возвращаюсь к лету 2014 года, когда, наверное, я вполне была счастлива.
Не знаю, самообман ли это. Если быть объективной, в том июне мне совершенно не от чего было чувствовать себя счастливой. Я только что уехала от бывшего мужа, занималась разводом, переживала несчастную любовь. Кроме того, в меня чуть менее несчастно, но всё-таки тоже по-глупому влюбился один приятель, а его лучший друг каждый день писал сообщения: что мне нужно бросить всё и начать встречаться с этим самым приятелем. Ну и ещё у меня не было ни копья денег, мебели и даже Интернета дома — я сидела с ворованного соседского вай-фая.
Но зато было лето, а не зима. Я забиралась вечером на шершавую деревянную поверхность шкафчика на балконе — такие шкафчики были на всех советских балконах — с одной и с другой стороны. Я садилась с ногами на этот шкафчик, стараясь не зацепить торчащий из необработанного дерева огромный гвоздь и смотрела, как заходит солнце. Думала ли я в тот момент о чём-то? Наверное, нет. Включала музыку, которую пиратила с соседского вай-фая, наливала себе зелёный чай или тёмное пиво — разницы особой не было, потому что и чай, и пиво я пила из единственной своей чашки. И сидела так, пока солнце не садилось совсем и не становилось темно.
А наутро прыгала на велосипед и мчалась в редакцию. И я помню это ощущение полёта, когда за несколько секунд взлетаешь вверх, в горку на мосту, чувствуешь каждую мышцу своих ног — а потом бросаешься вниз, велосипед катится всё быстрее и нужно тормозить перед развязкой.
Иногда я не брала велик — тогда возвращалась домой пешком через мост, солнце уже начинало опускаться, а иногда, когда я шла по мосту, уже выходила луна. Что я хотела в те минуты? Наверное, ничего, мне просто было по кайфу идти целый час от редакции до дома, закуривать на пустынной Матуринской улице или садиться на скамейку остановки.
Разумеется, я мечтала. Чтобы закончилась быстрее вся эта возня с разводом, чтобы я села на поезд до Риги и ехала, ехала, ехала. Чтобы наконец-то влюбилась нормально, без того, что бывает обычно. Примерно в то время я в первый раз подумала (и тут же прогнала от себя эту мысль), что, возможно, когда-нибудь буду встречаться с Эндрю. А в выходные снова садилась на велик и гнала на водохранилище, искала пустой берег и подолгу сидела и смотрела на воду.
Это было очень тёплое время, несмотря ни на что. Я ещё не знала, что в августе и в сентябре всё станет совсем-совсем плохо, но и что изменилось бы, если бы знала об этом. Лето начиналось и заливало через край, одуряюще пах клевер, в лесу шелестели сосновые ветки, каждую ночь огненно-красным горел закат. Иногда мы с Ежом после работы шли на речку и долго разговаривали. Я варила себе рис с замороженными овощами и делала самый простой салат — из свежего хрустящего огурца и брызжущего соком помидора. Всё было впереди — всё-всё-всё, я наконец-то была свободной. И счастливой.
То, что происходит сейчас — это тоже хорошо. Но не так. Нельзя повторить ничего в своей жизни. Я люблю идти вечером с Эндрю по парку, люблю, когда снег падает на воротник дублёнки — и в рот, на нос, когда вся шапка мокрая от этого доброго и совсем не морозного снега. Я люблю вечер и раннее утро, люблю приходить домой и готовить мясо, сидеть под светом лампы в кухне. Но мне почему-то даже сложно подобрать слова, чтобы объяснить, какая я сейчас. А когда вспоминаю о том лете, слова сами появляются.
Я помню и другие тёплые дни — солнечные Владивосток, Краснодар, Севастополь, Коктебель. Наверное, просто дело в том, что зимой очень-очень сложно быть счастливым.