[skyfox-ilse]

А я продолжаю рассказ про то, чем были для меня десятые годы. Этот пост про 2013-й — и это первая запись, для которой мне не нужно перечитывать посты в дневнике. Мне вообще ничего не нужно — я помню почти каждый день, настолько ярким был этот год.


Осенью 2012-го я пришла работать в ГЧ — и через месяц меня от редакции отправили сидеть в жюри конкурса для юных журналистов. Оцените иронию — я сама-то была журналистом начинающим, но попросили: свободных людей нет, сходи, выручи. После этого я года три читала лекции и для редакторов школьных газет, и для тех, кто уже учится в универе на журналистике, и вела практику для студентов)
На одном из таких занятий я познакомилась с удивительным парнем — он заканчивал универ и мечтал работать в газете. Честно говоря, я не так много знала — а сейчас их ещё меньше — людей, которые хотят связать жизнь не с ТВ, не с радио, хотят не запилить свой канал на ютубе, а работать в печатном ежедневном СМИ. А этот парень мечтал не просто работать, а быть дизайнером! Он так и говорил: это моя мечта) Двое его друзей уже работали в газетах, а один из них читает эту страницу, поэтому он уже понял, что я расскажу дальше. Тот чувак закончил универ и на самом деле пришёл к нам — сейчас он наш бильд-редактор!

Я много писала, почти не спала, но этот сумасшедший ритм нравился. Побочным эффектом было то, что я стала курить в два раза больше. Завидую некурящим журналистам, потому что уже шесть лет я пытаюсь бороться с вредной привычкой, и те дни, когда выкуриваю всего полпачки, считаю удачными. Но это выходные, как вы, наверное, уже догадались.

Помню ощущение невероятного счастья, когда в мае я брала интервью у Артемия Троицкого. И помню, как писала об этом друзьям, когда вернулась домой вечером: ещё в школе, когда я только начала слушать рок-музыку, мечтала увидеть Троицкого. Только увидеть — о том, чтобы поговорить, я и мечтать не могла. Кумиров у меня никогда не было, это другое, хотя и похожее чувство: не знаю, словно если бы я увидела бы когда-нибудь Блока или Гумилёва. Это же невозможно? Да, но можно представить, как бы вы встретились, а в самых смелых мечтах — как почитали бы друг другу стихи.
Вот именно так я себя чувствовала, когда на башлачёвском фестивале увидела Троицкого. А когда я к нему подошла, чтобы договориться об интервью, у меня дрожали руки, ноги и голос, но я подумала, что если этого не сделаю сейчас, век себе не прощу. Троицкий согласился, мы вышли во двор Ледового, на тихую вечернюю улицу и поговорили. На лоб мне сел комар, но я даже этого не заметила, а Троицкий, пожалев молодую журналистку, убил этого комара. Так что меня первый рок-критик страны хлопнул по лбу)

Я не рассказывала, что, когда только пыталась устроиться в редакцию, то проходила два конкурса — в еженедельную газету, куда меня в итоге и позвали, и в ежедневную — туда я хотела больше, но этот конкурс я не прошла. Но там ещё не знали, что я всегда добиваюсь задуманного. И связи с ребятами из соседней редакции я не потеряла, весной работала модератором в их большом онлайн-проекте, да и в целом постоянно о себе напоминала. И летом меня наконец-то позвали в редакцию мечты — а я, конечно, сразу же согласилась.

В этом году я наконец-то достала свой велосипед и начала ездить на нём на работу. Это было намного удобнее, чем на автобусе, быстрее, веселее. Я ездила и в дождь, и в ветер, а после работы часто каталась в лес, на водохранилище. Мне нравилась эта свобода — сорок минут дороги, и ты на берегу реки, с собой нужно захватить только покрывало, чтобы было куда лечь — и можно слушать шум сосен. Большая свобода, чем автомобиль: не нужно покупать страховку, заправляться, просто сел и поехал.

Тем летом в мою жизнь пришла и новая музыка — я слушала и продолжаю слушать русское инди, постпанк, хип-хоп («Хип-хап говорить надо», как пел Феничев). Одевалась в клетчатые рубашки, носила кеды и джинсы — короче, была настоящим хипстером, как я сама себе этих хипстеров представляла. Когда пришла работать в новую редакцию, сделала себе подарок и купила телефон с хорошей камерой, стала фоткать всё подряд. Фотографии были, конечно, не самыми лучшими, но мне нравилось ещё и так записывать свою жизнь.

В этом году было несколько влюблённостей на расстоянии — и я влюблялась, и в меня. Всё это, конечно, ничем не закончилось, но было интересно. В целом, это был не год личной жизни, но мне тогда и без неё хватало впечатлений.

Осенью, в мой день рождения, мы пошли с Ежом выпить глинтвейна в «Васаби», и в тот вечер я решила впервые в жизни поехать на концерт в другой город. Напомню, что я не выезжала из Че на тот момент уже года четыре, но не будем об этом. Я поехала на «Петлю пристрастия» — до сих пор я считаю, что это одна из самых охуенных русскоязычных групп. На эти же дни собирались в Питер фотограф Ульяна и оператор Лёша — с компанией, с которой они тогда вместе работали, и мы взяли билеты в один вагон, помню, что всю ночь пили ром. В ту ночь я застряла в тамбуре поезда, но совсем не из-за рома. Ещё в Питере я встретилась с двумя девушками, с которыми познакомилась ещё в ЖЖ в 2007 году — да, поездка была хорошей. Ещё я сходила на концерт Mooncake, позвала туда Ульяну, купила себе ещё одну клетчатую рубашку, в очереди в раздевалку познакомилась с чуваком, который тоже оказался из Че, узнал меня и сказал, что видел на фотках (!), встретилась с фотографом Настей и побывала с ней в винтажном фотомагазине. И всё это за три дня)

В фотках к этому посту будет одна, где я в гриме лисы (АПД: с дайри опять какая-то пижня, и только эта фотка и прикрепилась). Это конец декабря, я работаю на благотворительном базаре, делаю площадку с мастер-классами. Это первый мой организаторский опыт. Снимок сделан уже после базара — через пять минут я выйду на улицу, куплю в ларьке пачку сигарет и бутылку вина и пойду в гости к Тане. Мы будем пить вино у неё на кухне, и я заплачу и буду говорить, насколько же на самом деле мне тяжело одиноко. В декабре того года мы с Лисом уже почти не разговаривали и спали в разных помещениях, а в начале следующего года разошлись.