а сегодня в редакцию позвонил пожилой мужик с невнятной речью, отягощённой словами-паразитами. приветствие его звучало примерно так: "ну мне видите ли, как бы это, ну как сказать, ну, хм, ну вот, главного редактора". волнуется, может, подумала я. и правда, мужчина был в некотором волнении, потому что жаждал сообщить нечто важное и интересное, а именно критику публикации в родной газете отчёта о концерте памяти башлачёва. обрадованная тем, что наконец-то могу вставить свои пять копеек (изливался соловьём он достаточно долго и косноязычно), я сообщила ему, что его критика преждевременна: заметки о фестивале "сашин день" ещё не было.
"ну так, видите ли, я думаю, что это, будет", - ответил чувак, и крыть мне было нечем.
следующие десять минут я слушала его полные вводных слов речи, в которых он изобличал башлачёва как хренового журналиста, отвратительного поэта и, что самое страшное - никому не известную личность. почему никому не известную, если тут же автор монолога ругался на захватившую весь город эйфорию имени башлачёва, я не поняла. но побоялась спросить. побоялась после того, как решила кратко резюмировать его речь: вам не нравится поэзия башлачёва, я права? - и получила гневную отповедь, что, знаете ли, хм, это как бы и не поэзия, так сказать, а вот настоящая поэзия - это стихи некоего его знакомого, который-таки издал свою книгу, не в пример вашему, так его, башлачёву. а дальше он начал читать стихи издавшегося кореша, вирши следующего характера:

бабы девку хулили: гулёна!
но в ответ улыбалась алёна!

это первые строки, дальше я не запомнила, хотя пыталась.
ремарка в сторону: не понимаю, почему моё красивое имя рифмуют исключительно с этим недобрым словом.
спустя какое-то время я смогла разобраться в причинах ненависти автора к башлачёву (который, к слову сказать, хороший поэт, ну для тех, кто не знает): мой телефонный собеседник был членом разных литобъединений, в которые башлачёв не вступал (и правильно делал: от алёны-гулёны у него точняк поехала бы крыша), а потому мужик клеймил его как НЕ СВОЕГО.
у господ графоманов очень сильно чувство стайности: если ты не с нами, не ходишь на "поэтические собрания", не принимаешь участия в чаепитиях и водкораспиваниях, не поругиваешь за чашкой говённого чаю с пирогом власть (тихонечко совсем, а то завтра ведь на работу, вдруг кто узнает), не восторгаешься удачной поэтической находке своего соседа по чайно-пироговому столу, то ты НЕ НАШ. и не писатель вовсе.
а интересно, что должно случиться, чтобы в мире не стало графоманов. ну что? насильственно прививать этим сволочам хороший вкус путём чтения классической литературы? так можно подумать, что они её не читали. дарить каждому на день рождения том черновиков пушкина - пусть извлекут для себя что-то полезное? отбирать бумагу и ручки? запирать их всем литобъединением в замкнутом помещении на трое суток - и пусть выживет сильнейший?