"Как будто кто-то в школе не знает, что мисс МакКанарейкл дымит как паровоз, пьёт как сапожник и ругается..."
и только слово "пустота". кем мы становимся, когда нас нет? я не говорю об окончательном уходе. в какой момент мы пропадаем из памяти друзей и знакомых так, что они больше никогда не заговорят о нас, не вспомнят наших имён?
через неделю, две?
через месяц?
как быстро забывают нас и наши дела, сиюминутные и простые?
быть может, сразу же?

я курю на балконе трубку и слушаю, как шумят внизу. мужской голос гундосит: да ты, пидар, дай ему свои тапки одеть. он говорит "одеть", конечно же. затем детский голос: собачка, собачка, собачка! не сразу я догоняю, что это одна тусня: реальные чувачки гуляют с собакой и с ребёнком. тётенька просит: угомонитесь, угрожает: я на вас собаку спущу. у неё почти овчарка. а у чувачков две маленькие, мне с балкона не видно породы этих соплюх - чёрной и белой, они бегают друг вокруг друга - чёрная вверх, а белая вниз. а чуваки, не стремаясь ребёнка, отвечают: да мы сами на тебя спустим, у нас две собаки, они прокусят твои жирные ляжки.

и тётька уходит, а чуваки достают гитару, один из них, наверно, папаша, катает ребёнка на себе по детской площадке.

у них есть гитара, и они даже чо-то поют, но я не слышу - поют они громко, но я предпочитаю без звука, у меня музон херачит из колонок.

звонит мама. она кричит в трубку: алёна, ты передумала ехать в архангельск, скажи? как ты поедешь, одна? возьми с собой мальчика или девочку! и я вынуждена отвечать, что не могу ехать с кем-то, потому что не могу говорить ни с одним человеком, кроме самых близких друзей, да и с ними недолго, избегаю слов "депрессивная фаза". мама медик, и эту аналогию воспримет буквально, она в курсе, что такое мдп.
но я просто не могу говорить, да и не считаю это нужным. сегодня в рейде я час сидела в окружении трёх знакомых людей. и смотрела в окно. как мимо меня едут деревья, ноги прохожих, велосипедисты. я не могла бы сказать ни одного слова не по работе.
я не понимаю, зачем должна ехать куда бы то ни было с кем-то ещё. мама, говорю я, все люди хотят внимания, попутчик жаждет твоих речей и твоих ушей, даже больше, чем речей. слушай его истории, внимай. а если не можешь, то ты не нужен.
они не хотят пить одни. и не хотят, чтобы ты пил без них, попутчики. они эгоистичны. но больше всего они жаждут избавления от скуки.
того, чего во мне нет.
есть во мне лишь тишина.

там садятся сумерки, на улице. там приходит очередная пустота, съедая город, и дом мой, и все дома по этой улице, и магазины, и дороги.
и твои будущие дороги тоже.