ну вот и пришёл тот день, когда я не встала на работу ваще.
не прозвенел мой новый будильник с английскими часами.
не завибрировали два будильника на мобиле.
а может, что и всё завибрировало и зазвенело, только я не смогла услышать.
это всё снег. я же знаю, я погодоописатель. и каждый раз, когда звоню синоптикам, прошу мысленно: ну только не снег и не оттепель. не циклон. не тёплый фронт. пожалуйста пожалуйста пожалуйста.
но синоптики неумолимы. а погода не слушает людей. она же не добрая и не злая.
вот. и утром в пятницу я просыпаюсь в 10.20. в 11 у меня интервью. на такси не уехать, потому что осталось ровно 150 рублей до зарплаты. да и не вызвать было бы такси, бикоз 22 рубля на мобиле. нужно экономить.
а накануне ночью до двух часов делаю новогодний номер и слушаю завод. под завод делать новогодний номер интереснее. я выписываю все события месяца в столбик. своим ровным прямым почерком. как у школьницы.
октябрь. месяц октябрь. с него я начинаю. октябрьские новости я читала ещё дома, на больничном. когда ещё не знала, что скоро выйду на работу. когда два дня провела в больнице. когда - о, и это было самое тёмное время - катала бутылку. сердилась и продолжала.
злилась, что не могу уехать на "петлю".
злилась, что не могу помочь тем друзьям, кому плохо. особенно в. не смогла и не смогу.
но как много новостей я не прочитала, оказывается.
отправляю сама себе вк наши клёвские речёвские тексты, которые почему-то просмотрела весьма бегло тогда. а зря.
зато сейчас у меня больше времени.
просыпаюсь. убегаю на интервью. звоню косте. идёт снег.
как пел борис борисыч, "но выпал снег, и я опять не знаю, кто я". как было бы хорошо, чтобы в дни снегопадане болела голова. потому что снег - это чума как круто. сейчас я обернулась к окну и увидела, как он летит, под углом чуть ли не в тридцатник. как кружатся мелкие снежинки.
сегодня, ЕВ сказала, дадут зарплату. это хорошо. потому что мне сидеть тут до девяти с новым годом. может, сделаю одну полосу. а может так сложиться, что и две.
вчера изо всех сил удерживалась, чтобы не попросить денег у мамы. не занять до зарплаты. нет, нет, нужно учиться жить самостоятельно. ни на кого не рассчитывая. правда, это очень сложно, когда на кармане 150 рублей, из которых на шестьдесят ты сразу же покупаешь сигареты, как только выходишь из дома.
но если думать, что кто-то тебя спасёт, угостит, накормит, даст взаймы, - ну это неправильно (после "ну" не нужна запятая, я это знаю теперь!). вовсе неверно.
один раз я приняла, казалось бы, бескорыстную помощь. а во что это превратилось тогда? до сих пор мне становится противно, как только вспоминаю. и не стоит оправдываться: дескать, не было выбора. выбор - он есть всегда. даже спускаться на жопе ползком по лестнице. это тоже выбор.
есть выбор - не жаловаться. я не делаю этого больше.
даже сейчас. идёт снег, и пусть болит голова и ухо, которое так и не вылечилось, история продолжается. а это хорошая история. я не знаю, какими ещё словами её называть. "хорошая история" звучит никак не хорошо.
но она именно такая.
а ещё - кошку овсянку прооперировали, удалили глаз. я не помню, писала об этом или нет. она красивая, овсянка. большая кошенция, так смешно раскрывает рот, когда я пытаюсь её погладить, а она хочет побыть одна. конечно, я сразу же убираю руки, как только она сипло произносит своё "шммммр". два дня она спит под батареей. не ест и не пьёт.
я не могу быть с ней рядом. у меня редакция и работа. даже по ночам я пишу. или слушаю.
но она ночью приходит ко мне в кровать. из удалённого глаза сочится сукровица. всё постельное бельё ей перепачкано. но разве это важно? важно то, что она храпит в моей постели, прижимается к ногам. а кошка спелл подходит к ней и легонько трогает её лапой: ты чо, мать, приболела, херово тебе, да? вставай, мать, поиграем. а не хочешь - не вставай, я подожду.