Всю прошлую неделю провела в судах, про суды надо бы писать отдельно, да всё никак не соберусь) Но устала очень, так что вчера устроила себе вечер релакса: спа-носочки, маска, блэк-метал. Перечитала «Заповедник гоблинов» Саймака. Хорошо отдохнула)

А сегодня у нас Путин приехал, и его должны повезти в Центр боевых искусств, куда я хожу. А мне как раз нужно абонемент купить на новый месяц. ЦБИ — удивительное место: это хорошие современные спортзалы, очень красивое здание в восточном стиле, но при этом там в подвале, где раздевалки, не работает вентиляция (Что? Да!), а абонемент нельзя купить через Интернет. Мало того, что нельзя это сделать онлайн, так ещё и заплатить можно только наличкой, никаких карт! И, конечно, только в часы работы касс.
Думала, что зайду утром, если будет спокойно. А ЦБИ как раз у меня под окнами, буквально два дома пройти. Но уже с половины восьмого утра проезд перекрыли, куча гайцов, улица оцеплена, в ТГ пишут, что у всех проверяют паспорта. А президент только после обеда туда собирался, как я помню. Нет, думаю, пойду покупать абонемент вечером перед тренировкой.

И мне ещё сегодня к двум в центр ехать, а потом обратно в редакцию. Может, и не возвращаться?

Я давно уже в выходные не выхожу почти ни в какие соцсети, кроме дайри. Но дайри тёплое и уютное, и по работе мне там никто не напишет) В субботу даже никакие приложения не открываю — это для меня день отдыха.

И вот почему — вчера как раз был хороший пример. Зашла вечером ВК и увидела сообщение: «В вашем паблике пост про конкурс «Студент года», там много неточностей, я вам напишу, какие, исправьте, пожалуйста». А на «Студенте года» была как раз я, это мой пост. Конкурс начинался в четыре вечера в пятницу, это не очень хорошо для печатки, которая выходит по будням. Потому что в пятницу мы сдаёмся пораньше, и если не выпустить текст в печати в понедельник утром, а в пятницу — вечером, то вся его актуальность уже пропадёт. А у всяких «Студентов года» и так невысока актуальность, они интересны только участникам, их друзьям, и может — родителям. Фотки-то ещё в понедельник посмотрят, а текст точно читать никто не будет.

Поэтому меня попросили сделать сразу с колёс в номер — ну я быстро пишу, проблем с этим нет. В итоге я приехала туда к трём, а в четыре, ещё до начала конкурса уехала писать, а вечером просто вписала в уже готовый материал имя победителя. Мне повезло — как раз с победительницей я и пообщалась перед конкурсом, мы сняли, как она готовится. Что даже на начале программы я не была, нисколько меня не парит — я на этих «Студентов года» сто раз ходила, представляю, как там всё проходит, и при желании по минутам рассказать могу. Ну и в электронке я совсем немного написала, только слова участников из нашего города. Не знаю, какие там ошибки могут быть, но напряглась.

Но напряглась, конечно. Я же этот текст минут за 20 написала, больше времени не было, я в тот день ещё выпускающим редактором была. И писала всё со слов участников, а у одной девочки был сложный проект по помощи особым семьям, а она перед диктофоном застеснялась, очень сбивчиво говорила. То есть что-то могло пробуксовать, а исправить пост я бы уже не смогла, ВК даёт сутки на редактирование, а потом всё. Но эта женщина мне так и не ответила, я ждала-ждала, а потом решила, что ей, быть может, просто пар спустить надо было, она высказала всё и успокоилась. Наверное, так и есть, она мне до сих пор не ответила.

Ну и в целом про ошибки: мне намного спокойнее стало, когда я поняла, что они есть у всех. Моя коллега на прошлой неделе двух спикеров в одного соединила)) Это я сама заметила, когда электронную версию выкладывала на сайт. Я писала на этой неделе лонгрид тоже практически с колёс, и сделала всё за два часа (опять же из-за того, что времени не было), ну и есть к моему тексту у меня некоторые претензии — не ошибки, но пару предложений нужно было переделать. Боже, как хорошо, что электронкой занимаюсь именно я: ни к кому не нужно идти, просить что-то заменить. Сама всё исправила, никто ничего и не заметит.

И тут я поняла, что очень хочу на концерт «Голубей». А они через три недели в «Ионотеке». Нет, лиса, нет, не надо, ты же обещала себе не тратить деньги не ездить в Питер хотя бы до весны лиса лиса лиса.

В этом году я хочу больше общаться с людьми. Я поняла это перед новогодними каникулами — есть во мне какой-то блок на социализацию, хотя у меня и много знакомых и друзей, так сразу и не подумаешь) Я вполне могу на отдыхе в одиночестве поддерживать какой-то смол-толк со случайными знакомыми, а могу и неделю ни с кем не разговаривать. Видимо, устаю от общения на работе.
Костя и Юля недавно рассказывали про знакомого, который приходит на работу, надевает наушники и молчит весь день, при этом он уверен, что прекрасно влился в новый коллектив) Так вот — это почти про меня) Мне общения на работе даже много, я часто воспринимаю это как лишний информационный шум, который мешает сосредоточиться. Меня Катя как-то спрашивала, почему я часто сижу в наушниках, что я такое слушаю. А я просто включаю музыку, когда работаю или когда читаю — и мне так удобно, я в своём маленьком мире, это намного интереснее, чем просто болтать. Конечно, иногда и поговорить нужно, но мне минут пяти-десяти хватает, я не представляю, как живут люди, у которых есть потребность каждую свою мысль проговаривать. В моей голове есть много идей, которыми я никогда и ни с кем не делилась, даже с Эндрю. Речь не о чём-то глобальном, я для отдыха могу гулять по гугл-картам за компом — и почти всегда это делаю, это идеальный мой способ расслабления. Или читать что-то, на дайри много дневников интересных людей, и их читаешь, как книгу.

Но с социализацией надо что-то всё-таки делать) Я пока решила больше внимания уделять соцсетям — писать что-то, сториз выкладывать в инстаграме, оставлять комментарии на страницах других людей. Вот смешно даже — есть люди, для которых актуально, как ограничить своё время в соцсетях, а у меня наоборот — как заставить себя в них заходить)) Конечно, это связано прежде всего с работой: в первую очередь я отвечаю на сообщения, связанные с ней. А на всё остальное времени уже не остаётся, в выходные я вообще могу не заходить ни в какие соцсети. Решила сместить фокус на личное, а не на рабочее. А то получается, что на сообщения от друзей я отвечаю через два-три дня, зато незнакомым или малознакомым людям пишу ответ уже через три минуты после.

Никто у нас в редакции не захотел идти на крещенские купания — и этот вопрос как-то замяли, не стали обсуждать. А мне очень хотелось, чтобы там кто-то побывал, поснимал. Но фотографа тоже не хотелось напрягать, а из журналистов готова была идти только я, но я и опасалась делать это с больной ногой: а то вдруг будет ещё хуже. И в пятницу я придумала: написала внештатнику Диме и попросила сходить. Дима — фотограф и оператор, а не журналист, но для крещенских купаний текст и не нужен, а вот снимает он просто огонь как. Позвонила спасателям, узнала, что там будет, передала Диме. Эндрю говорит: ну ты, Алёна, просто как редактор. Он считает, что у меня хорошо получается любая организаторская работа. А я просто сама работать не люблю, а вот на кого-то что-то скинуть — всегда пожалуйста)

С материалами Димы только одна проблема — он пишет с ошибками, и с орфографическими, и с пунктуационными, и с грамматическими. Я отдала ему права редактора и администратора, но каждый раз, когда он делает публикацию, нужно заходить и проверять, что он и как написал. А я не всегда это могу сделать. Ну и в целом Диме можно на ошибки указывать, но это очень деликатно надо делать. Он талант, самородок, человек с фантастической работоспособностью, человек, который ушёл из журналистики в рабочие из-за маленьких зарплат, но окончательно порвать с операторской работой не смог, потому что призвание. И круто то, что мы его во внештатники заполучили, он и так неплохо свой личный бренд развивал.

Сейчас у меня на пару недель остановилась подруга, с которой мы на дайри и познакомились. Вот странно — пишу, что мало общаюсь с людьми, но столько знакомых я приобрела через Интернет. Вот в прошлом году познакомилась с крутым фотографом Мишей, создателем известного паблика Ильёй, краеведом Александром. То есть во мне нет такой проблемы, чтобы кому-то написать, прокомментировать, пообщаться. Но всё равно я чувствую себя необщительной. Ну ок. Подруга — веганка, и я, глядя на то, что она ест, решила впервые в жизни сделать фалафель. Вот вчера делала. Поняла, что нужно брать сок не целого лисона, а половинки, а вот зелени можно и побольше. Но фалафель всё равно вкусный) Вечером готовила, а сегодня осталось всего полтарелки, остальное мы с Эндрю съели.

Я отписалась от сообщества «Три хороших события» и написала умейл, что выхожу оттуда. К сожалению, в последние несколько вечеров я только садилась записать, что в этот день было поводом для радости, и начинала плакать. А сегодня особенно. Хотела написать пост, что чувствую сейчас, когда узнала о смерти человека, который был моим другом, но ничего не могу, в голове пусто.

Флешмоб про десятилетие я закончила на 2013 годе. И ещё тогда, когда писала, то подумала: как странно, совсем не могу вспомнить, что было 31 декабря. А сейчас вспомнила. Вспомнила утром, когда только увидела новость про смерть Сергея.
31 декабря 2013 я долго, часов до двух или до трёх, сидела в редакции. Идти мне было особенно некуда, и я переписывалась с Серёжей и с В. — они тоже сидели в своих редакциях, и им тоже было особенно незачем торопиться домой. И помню радость эгоиста — не одна я такая бесприютная, нас трое, и мы можем поболтать друг у друга в комментариях.
Снега тоже было совсем мало, стоял суровый ноль, и всё таяло. И новостей никаких не было, хотя мы и объясняли друг другу, что остались на работе, потому что дежурим по новостям. Это был такой род кокетства, потому что и так было понятно, почему мы там, каждый у себя, сидим.
А потом я пошла пить кофе с Ежом.

А через полгода В. разбил инсульт.

Осенью 2015 года мы с Серёжей перестали общаться — и я уже тогда знала, что это навсегда, больше мы не будем писать друг другу в личке смешные стихи и присылать картинки с лисами. Мы не поссорились в прямом смысле этого слова, просто закрыли общение насовсем. И я помню, почему. Сергей, как мне казалось, да и кажется до сих пор, в целом был человеком, которому не нужны друзья. Или нужны, но он их боится: сегодня откроет перед тобой всю душу, а завтра как-то особенно больно тебя подденет. Я не могла его осуждать — жизнь у него была намного сложней моей, и людям он не очень-то доверял, хотел доверять, но пугался и быстро закрывался: типа да и не друг ты мне, так, знакомый какой-то. И я это простить не могла.

Только не думала, что «не общаться никогда» в моём случае будет значить именно это. Я, конечно, продолжала читать его статьи, ведь он был одним из самых талантливых журналистов, которых я когда-нибудь читала. Он писал так, что спутать его стиль с чьим-то другим было нельзя. Он находил самые удивительные истории.

Так, как это может делать только самый одинокий человек на свете. Который может доверять только своим текстам, не людям.

Сейчас опять же есть те, кто пишет, что он много пил. Я не знаю, что было в последние годы. Но в то время, когда мы общались, Май не пил, записался в спортзал, деньги, которые раньше уходили на алкоголь, стал тратить на путешествия. И умер он в другой стране. В 2015 году мы виделись перед одной из поездок, и он сказал, что понял, что хочет увидеть мир, много лет ушли не на то. Тогда я и получила в подарок обложку на паспорт с лисой, но она так и осталась лежать где-то в коробках, которые собирались при переезде на новую квартиру.

Я сегодня утром вспоминала Мая. Мне очень рано нужно было ехать в поликлинику, а затем на работу, и в дороге я читала воспоминания питерского продюсера и музыканта Антона Сои про его друга Колю Михайлова, в прошлом — фронтмена «Бригадного подряда». Как Коля был абсолютно асоциален, дик, пьян, ну и талантлив без меры. Когда автобус уже подъехал к редакции, и я дочитывала последние строчки, то поняла, что Михайлов напоминает мне Мая. Не алкогольным угаром, конечно, Серёжу я никогда пьяным не видела, а всем остальным. И ещё я подумала, что перед Новым годом Май писал в своём канале в телеге, что уезжает в отпуск, а вернётся под Рождество. И что Рождество уже прошло, а ни одного поста в канале я так и не видела.

А потом я пришла в редакцию и после планёрки прочитала новость, что Сергей Май умер.

Вот так всё-таки и получилось у меня написать этот пост. Я долго думала, стоит ли его закрывать, но решила, что не буду.

В четверг всё-таки добралась до поликлиники. Я рада, что написала во всех своих соцсетях про проблемы с ногой — и мне неожиданно пришло много откликов, я и не думала, что мои посты читают так много людей. ВК даже прислал ачивку: «Вашу запись посмотрели более 500 человек», видимо, я так редко что-то пишу ВК, что соцсеть хочет меня поощрить, в последний раз такая популярная запись на моей странице была в октябре)

Так вот, я поняла, что эти проблемы — с ногами, руками, хрящами и суставами — бывают почти у всех. Я хотя бы бояться перестала, потому что в первые дни была близка к панике. Хирург сказал, что это артроз — и как раз, что это у всех бывает. Прописал обезболивающие таблетки — они действуют, но что-то уж слишком сильно. Я прочитала, что они влияют на ЖКТ, и, возможно, что это самовнушение, но у меня от них нехило болит живот.

Ещё мне назначили физиопроцедуры — наконец-то я увидела, что это за штука «Алмаг», вокруг которой идут холивары: фуфло это или реально помогает. Мне, наверное, именно он и помог, потому что после магнитных процедур нога не так сильно болит, и я даже снова могу ходить на работу, только медленно.

И к другим новостям — после Нового года я перестала есть мясо. Веганом быть не хочу, поэтому молоко пью, сыр и творог ем. И яйца ем. Я была вегетарианкой лет пять (почему-то об этом я совсем не вспомнила в своих «мемуарах», верней, вспомнила, но не написала). А потом, видимо, получила тот опыт, который мне был нужен, и снова стала есть мясо. Но сейчас для меня опять какие-то сложные дни, когда нужно как-то измениться и на жизнь с другой стороны посмотреть, и поэтому я решила отказаться от мяса на какое-то время.
Может быть, наконец-то моя жизнь реальная станет интереснее придуманной. Я очень на это надеюсь, но не знаю, как это сделать.

А я продолжаю рассказ про то, чем были для меня десятые годы. Этот пост про 2013-й — и это первая запись, для которой мне не нужно перечитывать посты в дневнике. Мне вообще ничего не нужно — я помню почти каждый день, настолько ярким был этот год.

читать дальше
Осенью 2012-го я пришла работать в ГЧ — и через месяц меня от редакции отправили сидеть в жюри конкурса для юных журналистов. Оцените иронию — я сама-то была журналистом начинающим, но попросили: свободных людей нет, сходи, выручи. После этого я года три читала лекции и для редакторов школьных газет, и для тех, кто уже учится в универе на журналистике, и вела практику для студентов)
На одном из таких занятий я познакомилась с удивительным парнем — он заканчивал универ и мечтал работать в газете. Честно говоря, я не так много знала — а сейчас их ещё меньше — людей, которые хотят связать жизнь не с ТВ, не с радио, хотят не запилить свой канал на ютубе, а работать в печатном ежедневном СМИ. А этот парень мечтал не просто работать, а быть дизайнером! Он так и говорил: это моя мечта) Двое его друзей уже работали в газетах, а один из них читает эту страницу, поэтому он уже понял, что я расскажу дальше. Тот чувак закончил универ и на самом деле пришёл к нам — сейчас он наш бильд-редактор!

Я много писала, почти не спала, но этот сумасшедший ритм нравился. Побочным эффектом было то, что я стала курить в два раза больше. Завидую некурящим журналистам, потому что уже шесть лет я пытаюсь бороться с вредной привычкой, и те дни, когда выкуриваю всего полпачки, считаю удачными. Но это выходные, как вы, наверное, уже догадались.

Помню ощущение невероятного счастья, когда в мае я брала интервью у Артемия Троицкого. И помню, как писала об этом друзьям, когда вернулась домой вечером: ещё в школе, когда я только начала слушать рок-музыку, мечтала увидеть Троицкого. Только увидеть — о том, чтобы поговорить, я и мечтать не могла. Кумиров у меня никогда не было, это другое, хотя и похожее чувство: не знаю, словно если бы я увидела бы когда-нибудь Блока или Гумилёва. Это же невозможно? Да, но можно представить, как бы вы встретились, а в самых смелых мечтах — как почитали бы друг другу стихи.
Вот именно так я себя чувствовала, когда на башлачёвском фестивале увидела Троицкого. А когда я к нему подошла, чтобы договориться об интервью, у меня дрожали руки, ноги и голос, но я подумала, что если этого не сделаю сейчас, век себе не прощу. Троицкий согласился, мы вышли во двор Ледового, на тихую вечернюю улицу и поговорили. На лоб мне сел комар, но я даже этого не заметила, а Троицкий, пожалев молодую журналистку, убил этого комара. Так что меня первый рок-критик страны хлопнул по лбу)

Я не рассказывала, что, когда только пыталась устроиться в редакцию, то проходила два конкурса — в еженедельную газету, куда меня в итоге и позвали, и в ежедневную — туда я хотела больше, но этот конкурс я не прошла. Но там ещё не знали, что я всегда добиваюсь задуманного. И связи с ребятами из соседней редакции я не потеряла, весной работала модератором в их большом онлайн-проекте, да и в целом постоянно о себе напоминала. И летом меня наконец-то позвали в редакцию мечты — а я, конечно, сразу же согласилась.

В этом году я наконец-то достала свой велосипед и начала ездить на нём на работу. Это было намного удобнее, чем на автобусе, быстрее, веселее. Я ездила и в дождь, и в ветер, а после работы часто каталась в лес, на водохранилище. Мне нравилась эта свобода — сорок минут дороги, и ты на берегу реки, с собой нужно захватить только покрывало, чтобы было куда лечь — и можно слушать шум сосен. Большая свобода, чем автомобиль: не нужно покупать страховку, заправляться, просто сел и поехал.

Тем летом в мою жизнь пришла и новая музыка — я слушала и продолжаю слушать русское инди, постпанк, хип-хоп («Хип-хап говорить надо», как пел Феничев). Одевалась в клетчатые рубашки, носила кеды и джинсы — короче, была настоящим хипстером, как я сама себе этих хипстеров представляла. Когда пришла работать в новую редакцию, сделала себе подарок и купила телефон с хорошей камерой, стала фоткать всё подряд. Фотографии были, конечно, не самыми лучшими, но мне нравилось ещё и так записывать свою жизнь.

В этом году было несколько влюблённостей на расстоянии — и я влюблялась, и в меня. Всё это, конечно, ничем не закончилось, но было интересно. В целом, это был не год личной жизни, но мне тогда и без неё хватало впечатлений.

Осенью, в мой день рождения, мы пошли с Ежом выпить глинтвейна в «Васаби», и в тот вечер я решила впервые в жизни поехать на концерт в другой город. Напомню, что я не выезжала из Че на тот момент уже года четыре, но не будем об этом. Я поехала на «Петлю пристрастия» — до сих пор я считаю, что это одна из самых охуенных русскоязычных групп. На эти же дни собирались в Питер фотограф Ульяна и оператор Лёша — с компанией, с которой они тогда вместе работали, и мы взяли билеты в один вагон, помню, что всю ночь пили ром. В ту ночь я застряла в тамбуре поезда, но совсем не из-за рома. Ещё в Питере я встретилась с двумя девушками, с которыми познакомилась ещё в ЖЖ в 2007 году — да, поездка была хорошей. Ещё я сходила на концерт Mooncake, позвала туда Ульяну, купила себе ещё одну клетчатую рубашку, в очереди в раздевалку познакомилась с чуваком, который тоже оказался из Че, узнал меня и сказал, что видел на фотках (!), встретилась с фотографом Настей и побывала с ней в винтажном фотомагазине. И всё это за три дня)

В фотках к этому посту будет одна, где я в гриме лисы (АПД: с дайри опять какая-то пижня, и только эта фотка и прикрепилась). Это конец декабря, я работаю на благотворительном базаре, делаю площадку с мастер-классами. Это первый мой организаторский опыт. Снимок сделан уже после базара — через пять минут я выйду на улицу, куплю в ларьке пачку сигарет и бутылку вина и пойду в гости к Тане. Мы будем пить вино у неё на кухне, и я заплачу и буду говорить, насколько же на самом деле мне тяжело одиноко. В декабре того года мы с Лисом уже почти не разговаривали и спали в разных помещениях, а в начале следующего года разошлись.

Мне надоело сидеть дома, и вчера я пошла просто побродить по городу. И через пять минут заболело колено. Я уже жаловалась читателям, что после перелома иногда болит правая нога в лодыжке, берегите своё здоровье, не будьте, как я. Но вчера для разнообразия заболела левая нога, с которой никогда никаких проблем не было. Нерв, наверное, защемило.

А я человек упорный. Думаю, не пойду я из-за колена обратно: уже тепло оделась, хочется по вечернему городу пройтись, сходить к живой и искусственной ёлочкам (хотя мы с друзьями спорим, можем ли называть живой ёлку на площади — ведь её уже срубили под самый корешок, может быть, лучше говорить «к натуральной»). И ни до одной ёлки так и не дошла — нога так разболелась, что я повернула к любимой кофейне. А она оказалась закрытой до 3 января. Пришлось идти домой, медленно-медленно, как я шла по нерегулируемому переходу — просто песня.

Так что я третий день сижу дома, порядком мне это надоело, пусть и погода плохая, но уже чешется всё внутри — как хочется погулять, на речку, за город, в парк, в бар, в кафе, да хоть куда! А не могу.

Но есть кое-что приятное. После концерта «Он Юн» меня так втащило, что я уже несколько дней читаю стихи русских футуристов и их биографии. У Максима из «Он Юн» есть цикл статей о футуристах, и я дико рекомендую. Вчера не могла до двух ночи заснуть, перечитала всё — снова села за любимые в детстве стихи Хлебникова. А потом внезапно, уже не помню как и почему, решила найти биографию Вячеслава Иванова — к футуристам он мало отношения имеет, но что-то встретилось где-то про него упоминание, и я подумала, что ничего про Иванова не знаю — ну кроме того, что он вместе с женой вдвоём в 1907 году чуть не отбили жену у Макса Волошина, подбив её на тройничок. А стыдно только такую историю помнить про основателя русского символизма, тут заодно я и вспомнила, что он дожил до 1949 года и умер в Риме. Села читать его биографию в Википедии — потом стала переходить по ссылкам. Ребята, это не жизнь, это роман, это потрясающий роман в духе, не знаю, «Саги о Форсайтах», «Будденброков», я имею в виду, такой же длинная история, от которой оторваться невозможно. Спойлерить не буду, вдруг кто ещё захочет прочитать.

Вот. А если бы нога не заболела, погуляла бы я, посмотрела бы киношку и спать легла. А оно вон что)

Продолжаю флешмоб про десятилетие — сейчас будет пост про 2011 год.

Сегодня утром я думала, чем запомнился этот год, и неожиданно поняла, что его главный итог в том, что это для меня был последний год без политосрачей. Возможно, это связано с тем, что только в самом конце 2011-го я пришла работать в СМИ, до этого совершенно не интересовалась политикой — хотя я ей и сейчас-то не особо интересуюсь. Но, думаю, не только для меня этот год стал переломным, потому что многие помнят или участвовали в декабрьских митингах «За честные выборы» — и эти митинги и протестное движение в 2011-2012 годах были для молодых объединяющими, разъединяющей людей система протеста стала потом.

В декабре 2011 года я впервые в жизни была на митинге — и это был последний раз, когда я была на таком мероприятии как обычный человек, а не как журналист. Если быть совсем честной, то на митинг я пришла в большей степени не потому, что хотела протестовать (но и это тоже), а из-за того, что к его организации имели отношение мои хорошие знакомые К. и Ц. Ну и мне просто хотелось посмотреть, что за зверь такой — митинг.

Но всё это было в декабре. До него мы ещё доберёмся.
Длинный пост про 2011. В марте я сходила на концерт Захара Мая — я тогда ещё не знала, что уже совсем скоро познакомлюсь с Таней, которая делала этот концерт, и схожу ещё на очень много Таниных мероприятий (и на все бесплатно, хехе). После концерта что-то во мне повернулось — во-первых, на следующий день меня нашёл ВК и написал чувак, который тоже был в зале. Написал не с целью познакомиться, просто сказал, что у меня классная и необычная внешность. Мне сотню лет никто не делал комплиментов и я уже очень давно к тому времени не думала, что людям может быть приятно на меня смотреть. Спасибо неизвестному чуваку за это — спасибо от сегодняшней меня.
А во-вторых — я уже несколько лет не была на концертах в клубах, только на квартиртниках и акустиках, поэтому впечатление было сильным. Я решила менять свою жизнь, сообщила, что увольняюсь из ТС руководству, и стала искать новую работу. Я понятия не имела, кем хочу быть, поэтому решила, что поищу на полгода временную работу, только чтобы стаж и зарплата капали, а за это время подумаю, что хочу от жизни.

Так и получилось. Я устроилась на непонятную должность в небольшой компании, офис которой был в том же бизнес-центре, что и моя предыдущая работа. Зарплата была маленькой — но у меня хватало накоплений на полгода, да и денег в тот момент мне особо не надо было. Я занималась в этой фирме много чем — и выполняла обязанности офис-менеджера, и заправляла картриджи, и даже продавала мебель. Это была моя единственная работа с чётким графиком с девяти до шести, и за это время я поняла, что такой график мне не нравится.

Работа была не очень тяжёлой — и большую часть дня я читала или переписывалась в инете. Летом было тепло — и после работы я ещё часа полтора пешком шла домой или гуляла с Ви. Ви тогда тоже была на перепутье — она решила на время сменить профессию, ушла из сферы образования, но размышляла, не вернуться ли ей. В конце концов в августе она сходила на собеседование в школу и снова стала преподавателем.

Весной я начала ходить на тренировки по страйкболу. Сначала за компанию с Лисом, потом и сама, уже и без него. Мне нравился страйк за чувство принадлежности к команде, свою особую романтику кустов и заброшек, за людей, с которыми я там познакомилась и которые мне понравились — добрые, умные, интересные. До сих пор я со многими из них общаюсь, пусть и не так близко. Ещё мне нравилось, что страйк не такой срачный, как фехтование — ну вы уже поняли, что я всегда сбегаю от ссор и разногласий. В спортивном историческом фехтовании, реконструкции в 2009 — 2011 годах было много споров и срачей, и я радовалась, что ушла оттуда.

В моей страйкбольной команде все увлекались индастриалом — и я тоже послушала, прониклась, полюбила Раммштайн, Мэнсона, Найн Инч Нэйлс и кучу других музыкантов. Так что новое увлечение подарило мне и новую музыку. Ещё на страйке я познакомилась с Мариной — офигенным парикмахером, которая постригла меня так, что я впервые в жизни не заплакала, увидев себя в зеркале. Марину я рекомендовала всем своим друзьям, и она даже следующие несколько лет стригла моего знакомого, самого крутого дизайнера и дата-журналиста Андрея Д. И сама я с тех пор стригусь у Марины и считаю наше знакомство одним из самых полезных в жизни (Марина зверски крута, она долго работала на заводе, потом ей всё надоело, она уволилась и выучилась на парикмахера, я бы не смогла так круто изменить вектор жизни).

Чаще всего мы общались с Ви и Белкой — и однажды Белка приехала в гости автостопом (по-моему, как раз тогда был эпичный случай, когда она застопила пассажирский автобус), мы провели хороший день, ещё к нашей прогулке присоединились Женечка и другие люди. На этой прогулке был случай, о котором я никому с тех пор не рассказывала — да и не расскажу уже, потому что это касалось людей из моей компании, а я всё-таки там была посторонним человеком, не знавшим подробностей, делать выводы о морали не хотелось — но я их всё-таки сделала, увы. Короче, я слишком много пишу про это и обманываю любопытство тех, кто читает, поэтому напишу вывод: нет идеальных людей, все совершают ошибки, иногда гадкие. Эти слова, конечно, не про Белку и Женю, иначе бы я не назвала их в этом посте.

Чуть не забыла написать о том, что тем летом мы с Лисом чуть не расстались. К сожалению, этого всё-таки не произошло, сил у меня было ещё мало. Сейчас мне странно вспоминать то, что мы не разошлись даже после того, как я сказала, что больше его не люблю, мне нравятся другие парни — и не просто сексуально привлекают, я на полном серьёзе размышляю о том, к кому мне уйти от Лиса. Он ответил, что это кризис отношений, который можно преодолеть. И что кризис возник из-за того, что мы много ссоримся и мало времени проводим вместе. И что он до сих пор меня любит. И я осталась. Мы действительно стали проводить больше времени вместе и почти перестали ругаться. Снова ссориться мы стали, когда я устроилась в редакцию.

Но тем летом всё внешне было спокойно в наших отношениях. Мы даже отпраздновали годовщину свадьбы на берегу водохранилища, вместе с Аней и Сашей. Аня потом писала, что радуется за нас — такая гармоничная пара, так всё хорошо. Но всё было нихера не хорошо.

Ну и теперь о редакции. В октябре мы сидели с Аришкой в баре, и она так рассказывала о своей работе, что я даже почувствовала зависть — мир журналистики был совсем не похож на мой обычный мир. Я ещё не знала, что скоро буду частью его.
Я уже писала, что Ви вернулась к преподаванию, но она всё-таки ещё сомневалась и оставила резюме на ХХ, и время от времени ходила на собеседования. Однажды она позвонила и сказала, что ей предложили работу секретаря, но она уже понимает, что останется в школе, и предлагает сходить на собеседование мне. Как раз закончились полгода в маленькой фирме, которые я себе отмерила, и я собиралась искать работу.
Я была какой-то задёрганной в эти дни, записала адрес и телефон — и забыла об этом, даже не посмотрела, куда я иду. Честно! я уже вышла из автобуса, посмотрела на адрес внимательно — и поняла, что это редакция) Редакция, где уже работает или работали многие мои знакомые и друзья) Вот так сюрприз. Меня сразу же взяли, и через две недели я стала работать секретарём в редакции.

Это был декабрь, его середина. В конце декабря в редакции традиционно отмечали Новый год — весело, шумно, с бегом в мешках, соревнованиями по дартсу, вином и мандаринами. Мне давно не было так тепло и хорошо, я как будто вырвалась в этот мир, о котором раньше только слышала.
Это звучит, конечно, слишком слащаво и пафосно звучит, но я объясню, какой была. В этот вечер мне позвонила мама, спросила, где я, и я ответила, что пью вино на вечеринке в редакции. Мама стала кричать, что это какой-то бардак, и я в десять вечера должна быть дома с мужем, а не с неизвестными парнями на работе пить вино. Потом мне стал звонить Лис (он в курсе был, где я, вообще-то) и говорил то же самое — а наутро мы сильно поскандалили.

До сих пор не понимаю, в чём была причина этих скандалов, кроме желания близких людей меня контролировать. Я не была пьяной, а только выпила немного вина. Про чужих мужиков звучит очень смешно — я не очень похожа на человека, который будет изменять мужу на корпоративе, я вообще не похожа на человека, способного на измену. И на заботу о моей безопасности это не похоже — потом я спокойно вызвала такси и уехала домой.

И после этих телефонных разговоров я пошла курить на лестницу и плакать. И тут вышла Наташа, спросила, что со мной, и обняла и стала утешать. Я плакала из-за того, что для всех пытаюсь быть удобной хорошей девочкой, а это всё равно не получается. И совершенно не хочу проводить вечер с Лисом, который один хрен сидит за компом (думаю, тут уже всем понятно, что эту травму я до сих пор не проработала внутри себя), а хочу прыгать в мешках с новыми друзьями, петь песни и есть мандарины.
Кстати, после этой ссоры Лис сказал, что раз я уже отметила Новый год, то он со мной ничего праздновать не будет. И никаких мандаринов в новогоднюю ночь у меня не было.

Но хватит о грустном. В этот вечер я точно решила, что остаюсь в редакции. Через полгода я из секретаря стала журналистом, в октябре 2012-го меня взяли в штат — но об этом уже в следующей серии.

И немного моих фоток из 2011-го. На одной из них даже есть Эндрю — мы тогда даже не общались, просто работали вместе. Но на один снимок как раз с той новогодней вечеринки попали вдвоём)

Мы уже пять лет вместе, и я впервые решилась на значимое для меня событие — отметила Эндрю на совместной фотке в соцсети.



Это, конечно, звучит очень смешно) Но я никогда не ставлю «семейное положение», общие фотки постила меньше раз, чем пальцев на одной руке. Есть у меня какой-то внутренний блок на то, чтобы говорить в паблике о личной жизни. В дневнике пишу — но там меня не 600 человек и читают.

А у вас есть какое-то предубеждение против того, чтобы писать о чём-то личном или постить снимки, на которых есть члены вашей семьи?

С мамой у меня на странице вообще всего одна фотка. С братом — ни одной) Хотя это даже не совсем про личную жизнь. Но, к примеру, я выкладывала снимки дома, в котором живу, без какого-то сомнения. А ведь это даже более приватная информация. Интересно, почему так?